Подменыши: Редкапы.

А теперь представь - прошло много сотен лет,
Много страшных войн, неверия и огня.
Мир еще живет - в руинах, в грязи, в стекле,
Мир теперь другой - не вздумай его менять.

Здесь отравлен воздух, солнце - как будто медь,
Не растёт трава и пепел похож на снег...

Барракуда-Шон - охранник в своей тюрьме. Он приходит днем, пугает людей во сне. Он один из нас - нас куча повсюду здесь, коль увидишь - убегай или падай ниц. Если ты другой - поверь, ты в большой беде, ты навеки сгинешь в бездне сырых темниц.

В этом мире подо льдом позабыт апрель
Здесь вода и пища - злато и серебро...

И когда к нему доставили Изабель, на рябом лице не дрогнула даже бровь. Говорили, что светла как лесной ручей, глубока как море, радостна как река. Чернота волос, осанка, изгиб плечей...
Для таких у нас одно наказанье - казнь.

Барракуда-Шон - он лучше, сильнее нас. На рассвете - срок, девчонке уже не жить.

В этом мире никогда не придёт весна.
Барракуда курит,
Хищно блестят ножи.

А на утро взрыв, окрестности - в решето. Что случилось, я припомнить могу едва. Помню что из нас не спасся почти никто. Убежали те, кто был заключён в подвал.

Только вот вопрос. Предательство? Хорошо - как противник смог пробраться на этажи? Ведь ключи от всех дверей охраняет Шон.
Он убит, наверно.
Что же, такая жизнь.



Автор рисунка:  planewalker

@музыка: Yoshihisa Hirano and Hideki Taniuchi - Kyrie (Death Note)

@темы: заклятья, storytelling, подменыши

---

In Dance We Trust

Оттанцевали отчетный концерт. Какое-то зашкаливающее ощущение невесомости, спокойствия и резонанса с миром.

Почувствуй бит, ощути как льется на сердце музыка сотен строк
Как тает лёд под июльским солнцем, пустив по венам горячий ток
И может стоило так бояться, вокруг судьбы нарезать круги...
Чтоб просто плюнуть, пойти на танцы и вдруг проснуться совсем другим.

Неважно что это - волны джаза, ритмичный хаус, бунтарский хоп,
Ты был как все, а теперь ты сразу незваный, дерзкий, чужой, лихой,
Другие мысли, другие люди, ты их узнаешь в любой толпе
И пусть что будет - не просто будет, а чтоб хотелось об этом спеть

Ведь танец - это не звук колонок, не просто свет, номера, цвета...
Когда танцуешь - ты резок, звонок, весь мир несется с тобою в такт
Когда танцуешь, с тобой удача играет бликами на стене...
Ты слышишь музыку? Это значит что танец вечен, что смерти нет.

@музыка: Olli - Bumm

@темы: фото, заклятья, шаманья книга

---

Подменыши: Нокеры.

В сентябре здесь, как всегда, невозможно жарко, поспевают фрукты - сладкие, как драже. Янтарём покрыты скверы, дворы и парки, свежий ветер, щекоча, забредает в арки, сонный город отражается в витраже...

...А еще война, улыбки и смех все реже, ночь осколками разлетелась на пыльном дне. Духота и страх во мраке бомбоубежищ, гул снарядов жутким грохотом уши режет, до подмоги ждать, наверное, много дней.

Старый Генри закрывает окно в поместье, повезло, что не попал ни один снаряд. Все кричат ему, что он человек без чести, продержаться, мол, способны все только вместе, но старик молчит - да к черту, что говорят.

В передышках наступает тревожный вечер. Даже мир вокруг как будто совсем другой. Из окна не видно Генри с потёкшей свечкой, он то спит, то что-то пишет, ссутулив плечи, то ругается с капризной больной ногой.

А на утро бомбы. Генри во двор не вышел. Оказалось позже - Генри совсем пропал.

Ах, какой сентябрь, ах, как сверкают крыши, поспевает рожь, и месяц на небе вышит, изумрудной нитью вьется вдали тропа.

*****
...Я слыхал, когда враги захватили город, и в разгромах добрались до особняка, то оттуда, неприступные, словно горы, вышли пумы, львы, драконы и мантикоры, все стальные до последнего винтика. Говорят, что не боялись штыков и пушек, что под силу было им абсолютно всё, что как будто это были святые души, что к рассвету враг был смят, изведён, разрушен, что к закату город полностью был спасен.

Вот такой рассказ, поверишь? Смешно и жутко. Вот же люди врут - хоть плачь, хоть пиши тома. Только если вот задуматься на минутку...Я еще слыхал - забудь, это просто шутка! - что один дракон, сражаясь, слегка хромал.



Автор рисунка:  planewalker

@музыка: Linkin Park - From the inside

@темы: заклятья, storytelling, подменыши

---

Подменыши: Сатиры.

За окном - мороз и вьюга, не спасают хмель и солод, и дрожит огонь в камине как сливовое вино. Может я не тот что раньше, слишком пьян, не очень молод, но могу поведать сказку, что слыхал давным давно.

Будто бы на этом месте раньше были только горы, и плела свои узоры быстроглазая метель. Снег, не тая, шёл годами, приносил беду и горе, одинокую деревню заметая в темноте. Знали жители - кто выйдет за ограду - точно сгинет, станет маленьким алмазом на заснеженном венце. Говорили, где-то рядом бродит Зимняя Богиня, что живёт весь лютый холод, как щенок, в её дворце. Говорили, что белее серебра её запястья, тоньше инея на стёклах завитки её волос. Коль её не встретишь - счастье, если не увидит - счастье, прячься за дубовой дверью от её застывших грёз.

А в деревне жил Густаво, смуглокожий и поджарый, рыжий, словно опалённый в жарком пламени костра. Танцевавший, словно дьявол, верный лишь своей гитаре - говорили, он приехал из далеких южных стран. И когда ночами крыши прогибались от метели, он деревню звал на танцы, океаном лил вино; где бы ни бывал Густаво, в чьей бы не был он постели - рядом с ним стихала вьюга, холод уходил на дно.

Но беда пришла внезапно, налетела злым бураном, и настигнула Густаво на заснеженной тропе. Поднялись стальные тучи, потемнело слишком рано - и до наступленья ночи он вернуться не успел. Он погиб бы, как случалось уже с многими другими - кровь почти застыла в жилах, сердце прекращало бег...

Но его среди метели вдруг заметила Богиня, и на лёгких крыльях ветра унесла его к себе.

Спросишь, что же было дальше? Я не знаю, я там не был. Знаю только, что на утро вдруг растаяли снега. На тропе пробилась зелень, бирюзой сверкнуло небо, осветились пьяным солнцем ледяные берега. А Густаво не вернулся - хоть искали, но не вышло. Кто его считал за бога, кто считал за дурака - слышал только краем уха: говорили ребятишки, мол, видали, как от речки отходил его драккар.

Говорят, его потомки с каждым днём сильней и краше, веселятся до упаду и живут по сотне лет. И еще, слыхал, болтали, будто холод им не страшен - но не слушай - что не скажут, если брага на столе! Та деревня - нынче город. Пьет, гуляет, как придется, даже снег совсем приручен - вот, сожми его в горсти.

...Но теперь, когда зимою вдруг жарой пылает солнце, шепчут "Зимняя Богиня по любимому грустит!".

Что-то я заговорился. Глянь-ка, потемнело жутко! Верно говорят - "У браги всё идет на поводу". Что ж, пошёл домой, пожалуй...Куртка? А зачем мне куртка?
Говоришь, там лютый холод?
Не волнуйся, я дойду.

@музыка: The Weepies - World Spins Madly On

@темы: заклятья, storytelling, подменыши

---

Подменыши: Богганы.

Старый город наполнен дождем и мечтами о лете, ветер пахнет весной, тротуары не могут остыть. Крыши тают на солнце, звенят, отражаются в Тэде. Тэд идет налегке, Тэд минует дворы и мосты. Тэд уходит домой посреди годового отчета, что конечно само по себе - неоправданный риск. Завтра вызовет шеф, надо будет придумать чего-то...

У него в гараже второй месяц живет василиск.

Как попал - неизвестно, откуда - да черт его знает. Просто как-то пришел и улёгся огромной горой. Может кто-то изгнал из его василисьего края, или просто в бою победил безымянный герой. Вот теперь он лежит, и ночами скрипит как корыто, слишком слабый, похоже, чтоб было куда убежать.

Тэд сначала боялся - глаза хоть всё время закрыты, только зубы и когти длинней и острее ножа. Но живой же вон, дышит - теперь уже поздно брыкаться. И прожорливый, пакостник, наглый! - не дать и врагу...
Тэд обставил гараж, и назвал василиска Гораций. (Иногда, если злится - "Мой пятый рабочий прогул")

Тэд готовит весь день, забывает про ланч и про ужин, на работе огрёб замечанье и кучу проблем.
Но когда он бежит к гаражу по мостам и по лужам, даже смерть ему кажется только пылинкой в золе.

***
ночью в небе рассыпана кем-то алмазная крошка;
два огромных зрачка светят сквозь темноту гаража -
сколько можно, лежишь здесь, как старая сытая кошка,
звуки ночи зовут, кровь играет, пора убежать,
убежать! разорвать эти хрупкие петли и скрыться
ведь поправился где-то, наверно, неделю назад...

...но когда тэд приходит, он пахнет дождём и корицей
и гораций, тихонько вздохнув, закрывает глаза.



Автор рисунка:  planewalker

@музыка: Fatboy Slim - Toe Jam

@темы: заклятья, storytelling, подменыши

---

Подменыши: Ши.

Что ты оставишь, когда уйдешь,
О чем ты будешь жалеть?

В Лондоне сумрак, туман и дождь, бутылка пуста на треть. В Лондоне сходятся все пути, как будто хотят тепла...
Ричард приходит домой к шести, снимает промокший плащ. Ричард приходит домой в закат, не видный в такой туман. Ричард талантливый адвокат, неслыханный интриган, слушает вечером старый джаз, играет весной в крокет, носит, как мантию, свой пиджак, мобильник, как меч, в руке, слушает возгласы - "ну ты крут!", признания, смех коллег...

Только корона - блестящий круг - лежит у него в столе.

Кто-то идет - выходи встречать, тоску предавай золе. Ричарду видится по ночам страна в голубом стекле. Ричарду снятся напевы строк огромных библиотек, старые слуги, высокий трон, суровый король-отец, небо, прозрачное, как вода, дороги из серебра.

Но нет покоя тебе, когда за царство воюет брат. Но нет покоя, когда война, и нужен двоим престол, братским боям - велика цена, огнём озарен восток. Так продолжалось, смеется сон, наверное сотню дней. Брат был талантлив, силен, умён, но Ричард - его хитрей.

Магия, вообщем, обычный блеф, скучнейшие чудеса. Рич заточил его на Земле в больших городских часах. Только судьба, как сказанья птиц, колеблется на свету: чтобы не вырвался недруг-принц, сам Ричард остался тут. Столько воды уже утекло, как кровь на конец ножа...но как увидит во сне стекло - и руки опять дрожат...

Что ты оставишь после себя
О чем ты решишь смолчать?
Бегают двое смешных ребят
По замку, всё хохоча
Вот серебром отливает путь,
Украсть бы, да взять себе...
Полночь. Скорее бы отдохнуть.
Двенадцать раз
бьет
Биг-Бен.



Автор рисунка:  planewalker

@музыка: Руслан Муратов - Дорога Цветов

@темы: заклятья, storytelling, подменыши

---

Я наверно родился в майке

drayk
Так когда к тебе приходить?
brother bear
Когда небо разверзнется огненным дождем, реки умоются собственной кровью, а брат пойдет войной на брата
brother bear
Ну, или в пятницу.

После особо интенсивных эмоциональных бурь или просто трудного месяца ко мне иногда приходит блаженный полновесный дзен. Всё бытовое как-то резко утрачивает смысл, позволяя тебе закрыть глаза и дышать в такт жизни. То ли этому способствует то, что погода в моем благословенном городе пол-зимы держалась не ниже пятнадцати градусов, с теплым ветром принося, видимо, стойкий ямайский пофигизм. И в такой период меня ничего, от сессии до прекрасных глаз неопределенного цвета не способно выбить из колеи.

Познать бы этот секрет спокойствия, растянуть бы его на года. Было бы здорово - потому что сессия вдруг оказывается сдана самокатом, прекрасные глаза успевают разочаровать прежде, чем причинить боль. Но любой отдых и блаженен потому, что конечен, потому что потом он превращается в застой и технократию. Так что скоро я снова буду бешено носиться из одной локации в другую, и буду абсолютно счастлив.

Но пока танцую по пять часов в день, ем мелкие сладкие мандарины с косточками, листаю рулбуки, читаю хроники Амбера, до которых хотел добраться лет в пятнадцать, варю глинтвейн, шатаюсь по городу, улыбаюсь красивым людям и сделаю всё-таки этот чёртов шоколадный торт из подаренной на работе пятилитровой Нутеллы. И внутри меня - ни меня, ни новых стихов, ни зимнего холода, ничего - только музыка, шум моря, и немножко летнего рыжего песка.

Я че сказать-то хотел - с прошедшими праздниками, дорогие. Не бойтесь быть собой, побольше мечтайте, говорите правду и не впадайте в зависимости.



Краснодар, то ли ноябрь, то ли начало декабря 2010.

@музыка: 5nizza - Ямайка

@темы: фото, шаманья книга, цитатник

---

Подменыши: Слуаги.

Будь дома, путник, в нашей родной деревне, но только не ходи в направленьи мыса. Там сыро, и почти не растут деревья, и там в глуши лачуга Акачи-Сфинкса. Одежда - цветом словно кофейной гущи. Его боятся, шепчут, глядят со опаской: повсюду шрамы, тощий, глаза чернющи, похож на лиходея из старой сказки. И слава звездам - видеть всех нас не хочет, почти не ходит дальше своей оградки...

Но хуже смерти встретить Акачи ночью, когда он загадает тебе загадку.

Ты можешь быть умнейшим, сильнейшим, мудрым, но это бесполезно, как слушать ветер. Он спросит - "Что же видят горгульи утром?", и ты не сможешь что-то ему ответить. Смолчишь, застынешь - помни, придется туго. Беги скорей, быстрее дождя и пули.
Не тронет, нет. Отделаешься испугом. И только долго снятся потом горгульи.

Ну ладно. Я сказал и забудь про это. И лучше не болтай-ка при ком попало. А то была здесь девушка - Мариэтта. Была с Акачи, раз - а потом пропала. Я сам не видел, так что не верю даже - что только не болтают вруны-пьянчуги!
Но говорят, что после её пропажи не светит солнце рядом с его лачугой.

***
Акачи-Сфинкс сидит с Мариэттой рядом, укрыл шарфом, тихонько поправил платье. Мария смотрит мимо стеклянным взглядом - пленяет, не пускает её заклятье.

Пройдут года, стрелой пролетят минуты, когда-нибудь я всё разгадаю, слышишь?

"-Акачи, что же видят горгульи утром?
-Людей?
-Рассвет?
-Поля?
-Водопады?
-Крыши?"



Автор рисунка -  planewalker

@музыка: Люмен - Сколько.

@темы: заклятья, storytelling, подменыши

---

Надо было убрать под кат

Это как заснуть в тугой тишине плацкарта
Чтобы ночь в окне, и звезды как будто спицы
Чтоб хотелось снов - цветная земная карта,
Океаны, которым легче вдали от порта
Шарлатаны, барды, серое небо марта
А тебе вообще
вообще ничерта не снится.

Это как всё слышать в плеере крики чаек
Не смолкающих, если вдруг выключаешь плеер
Возвращаться в ночь на кухню с остывшим чаем
Наложить табу на всякое "мы скучаем"
Будет лето, в нём каждый смугл, хитёр, отчаян
А пока зима,
Оденься-ка потеплее.

Засыпать в постели, мир за окном в пастели,
Танцевать под бит гитары, дождя, олдскула
Оставлять тебя в тетрадях в глазах на теле
Оставлять по праву каждой своей неделе
Представлять твои глаза подбородок скулы
И не знать, существуешь ли
ты на самом деле.

@темы: заклятья

---

Билл, Грета и Ночь

Я слышал, что среди отвесных скал, где звезды разноцветны, как мозайка, живет в глуши Полночная Хозяйка - вся соткана из лунного песка. Еще слыхал секрет - нагнись ко мне! - не знаю только - истина? пустое?...что, мол, она не может без историй - их любит больше злата и камней.
Еще слыхал, что если в доме тьма, она в окно влетает, легче ветра. Не бойся друг, молчи, дождись рассвета - не тронет, пощадит, уйдет сама. Но если вдруг несчастный не смолчит - перехитрит, заманит в свои сети...
Нет, ты слыхал?... Как странно воет ветер.
Сегодня спать не лягу без свечи.
***
Охотник-Билл - знаток лесных дорог. Народ в деревне всё дается диву - был мальчик Билли, мелкий, некрасивый, боялся ночью выйти за порог. Не знал лесов, не ведал тайн реки, не дрался, не срывался в горы летом, из всех подруг - одна рябая Грета, что понимает птичьи языки.
А нынче - словно кто заколдовал! Добычу достает одной стрелою, ныряет в ночь, руками рыбу ловит, легко перебегает перевал. Судачат - мол, найдет себе жену, построит крепкий дом к приходу снега...
Но Билли всё мрачнеет и грустнеет, всегда молчит и курит в тишину.

И в день, когда охотник вдруг исчез, никто не стал искать и бить тревогу - наверно Билл опять ушел в дорогу, мол, видели - он отправлялся в лес.
Мол, это ж Билл, ну да, опять пропал, ну что с бродягой может приключиться?...

Плохие вещи Грете шепчут птицы.
Струною звезд ведёт ее тропа.
***
Ночной Хозяйке лунный свет - фата, расшито ветром свадебное платье. Билл сделку заключил - теперь вот платит, отныне Билли с ночью навсегда. Стоит, прямой - ни страха, ни тоски, смеяться, не показывать отчаянья.
Темнеет, начинается венчанье...
Вдруг - птичий крик;
Тепло чужой руки.

Рябая Грета знает с давних пор десятки сказок, старые легенды; их птицы узнают на континентах, и дарят ей: про ледяной костёр, про великанов, про живую мглу, про сфинкса, что не любит разговоры, про слёзы фей, про Финнеаса-Вора, укравшего алмазную иглу...
И вот она заводит долгий сказ, Хозяйка слушает Рябую Грету...

Так продолжалось ровно до рассвета, и отступила ночь на этот раз.

И говорят, летят календари, но всё же Грета Ночь перехитрила! Та каждый раз приходит вновь за Биллом, но слушает Рябую до зари. И может быть, рассказ мой без затей, но здесь, пожалуй, бесполезны фразы: искать по миру песни и рассказы, чтоб не отдать любимых темноте...
***
Успела. Зажигаются огни.

Да, барды, как всегда, сгустили краски - я не люблю истории и сказки, я прихожу, и тут...смотрю на них.

Как сердце бьется у Рябой в груди, как рядом Билл - как будто не боятся!
И надо бы закончить притворяться,
но что то
заставляет
уходить.

@музыка: Linkin Park - In the End

@темы: заклятья, storytelling

---

Дисней

Ему всё шепчут - оставь перо, в Чикаго снова стоит метро, здесь все болеют, теряют кров, спиваются - сто процентов. И вроде муторно на душе, и вроде вечно скандалит шеф, и нету времени - хоть пришей, порой не найти ни цента, и пусть здесь слишком темно от гроз, пускай совсем не осталось грёз, и слишком много вдали угроз, и всюду темно от сажи - но там, где бедность, чума, гробы, он видит улицы Аграбы, где мальчик бегает от судьбы - и бегает точно так же. А в час, когда устает от лжи, ему является синий джинн, и дарит лампу, тюрбан и жизнь...

Чикаго всегда в движеньи. И если туго, совсем беда, саванной в кране сверкнет вода, и мудрый Рафики без труда найдет твое отраженье.

Уймись, всё шепчут - намнут бока, ну дернет чёрт, подведет рука - а он упертый как истукан, нелепый как на картине.
И что с того, что совсем промок, и что в осколки весь твой мирок, когда любой дворовой щенок - потерянный далматинец.

И что с того - не идут дела? Смотри, садится в такси Мулан, Аид готовит свой злобный план, и ведьмы гремят ключами.
Ему всё шепчут - эй, друг, прости, ну что ведешь себя, как кретин?
Он лишь смеется - ну что за тип! - смеется и жмет плечами.

Считай, как хочешь - что мало звезд, что ноги глупо менять на хвост, что мир из рамок - спокоен, прост, и сам ты - сплошная рамка,
Но как-то раз, уж меня прости, ты будешь просто домой идти, и где-то в самом конце пути увидишь ворота замка.

@музыка: Баста - Кастинг

@темы: заклятья

---

Потому что нет твоей и моей души, а есть одна душа на двоих (с)

Пастуший сын болото проходит бродом, внутри теплеет. Значит, он где-то близко.

***
Не слушай, друг, сказанья лесных народов. Послушай лучше песни про василисков, истории про замки, коварных магов, про гнев богов и грёзы весенних ливней. Послушай про алмазы и про бумагу, про цену соли, меди, слоновьих бивней. Про тени, что порой исчезают на год, про листопады, тайны истертых фресок...

София - словно россыпь весенних ягод. Она душа деревни и сердце леса. И нету дня, чтоб ей не хотелось петься, и нет минуты, чтобы прошла без танца. Сам юный лорд её добивался сердца, но ясно, что не стоило и пытаться.

Но вот ползут по сонной деревне слухи: София захворала, темнее ночи. Теряются бывалые повитухи, шаманы курят, в голос твердят о порче. У всех гадалок врут и чернеют карты, исходят руны трещинами по камню. Она не узнаёт ни отца ни брата, на миг очнется - снова в забвенье канет.
Конечно, шепчут, есть в тридевятой чаще один старик - безумец, волшебник, лекарь? Мол, путь к нему чудовищный и пропащий, обратно, мол, не вышло ни человека.
Но коль найдешь - расскажет про чудо-воду, и может быть, Софию спасет удача? Все воины краснеют, ругают годы...

Пастуший сын с утра молчалив и мрачен.

Пастуший сын не знает огня и драки, не любит холод и не выносит зноя. Он любит эль, гитару и лай собаки, и, да - еще как ландыш цветет весною. Еще поля - зелёные и пустые, смотреть на альбатросов и чаек с мыса...Но если что-то станет с его Софией, то это всё в момент потеряет смысл.

Сказанья могут врать в это время года. Не слушай, друг, в историях много риска.

Пастуший сын болото проходит бродом, внутри теплеет. Значит, он где-то близко.

***
Старик похож на лешего и вельможу, угрюм, серьезен, будто привратник ада. Он говорит, что чудо-вода поможет, мол, если растворить в ней щепотку правды. Пастуший сын срывается, нервы рвутся, идет обратно, не ощущает тела. На что Софии бредни шута-безумца?
Эх, может быть, успеет хоть что-то сделать.
***
Закат пылает огненной алой гроздью, вокруг синеет небо осенней рамой. Пастуший сын вбегает - но слишком поздно, лицо Софии белое, словно мрамор. Он падает, и ругается, и винится, коль не старик, он может, успел бы к сроку.
Его слеза стремительной белой птицей вдруг падает на ёё восковую щёку.
****
В тиши лесов поют об ушедшем лете, в деревне спать ложатся сегодня поздно. Не слушай, друг историй, рассказов, сплетен, послушай что-нибудь про вино и звезды, о том, как в октябре опадают клёны, о воине, ломающем все преграды...
Запомни лишь - в единой слезе влюбленных подчас бывает в сотни раз больше правды.
***
Пастуший сын сидит, допивает кофе. Играл так долго - даже поранил палец. А рядом с ним смеется пастушка Софья, негромко допевает последний танец.

@музыка: Белая Гвардия - Фотография

@темы: заклятья, storytelling

---

Элу.

С днем рождения, бро.

Что касается мира, то этот бродяга-мир
Состоит как прежде из неба и автострад
Мир уже взрослеет: взрослеешь и ты, Эльмир,
Мой далёкий восточный негаданный кровный брат.

Что касается мира, то он расцветет, едва
Ты полюбишь его звучаньем своих битов
Это мало - смешные циферки "двадцать два",
Будет хуже, и будет лучше, и будь готов.

Что касается страха, то страх - это просто страх
Это просто одна ступень на дороге в свет,
И пусть дружбу - что мой Всевышний, что твой Аллах,
Сберегут на пару в ближайшую вечность лет.

Что касается жизни, то рай - это не Гоа,
А любое, что в тебе зарождает ритм
Посмотри на небо - это не звезды, а
Отголоски наших звонких
безумных
рифм.

@музыка: Michael Jackson - They Don't Care About Us

@темы: заклятья, равняемся на этих

---

Тут такое дело.

Не успел написаться текст про Самайн, а его уже положили на музыку.



Мне лично очень нравится, спасибо огромное!)

@музыка: J'Artina - Самайн

---

A Night in the Lonesome October

В октябре, мой друг, не вставай к утру, не ходи в темноту лесов
Ты увидишь как оживет река, заперев тебя на засов
На краю пруда упадет звезда, отряхнувшись, уйдет сама
Не смотри назад, закрывай глаза и встречай молодой Самайн

В октябре верней избегать теней, просыпаться в чужие сны
В октябре старо вопрошать таро - выпадает аркан луны
В октябре смешно прясть веретено, доверять городским котам.
И запомни впредь: все что можешь спеть всё равно попадает в такт.

Не идет строка - убегай в закат, с лешаками играй в я-цы
Не сходи с ума в молодой Самайн: ты годишься ему в отцы
И ныряй в поток чтоб умолко то, что срывается с языка
Но не смей дышать - здесь на каждый шаг отзывается музыка

@музыка: MaryJane - Чего ты ждёшь от нас

@темы: заклятья, песни

---

Успеть.

Как-то очень давно мне задали вопрос - мол, а что бы ты сделал, если узнал бы, что через неделю двинешь коньки?
Я уже тогда не был любителем рассуждать о подобных темах, но почему-то задумался. И оказалось, что за последнюю неделю жизни можно успеть уйму важных и неважных вещей, глупых и нужных. Мы насчитали штук двадцать важных - неплохо для срока в семь дней, согласен.

Но к черту болтовню о смерти. Потому что я вот вспомнил об этом разговоре, и понял - важно не то, сколько можно успеть сделать, а то, что я никогда бы не успел сделать за неделю.

Я не успел бы, вдрызг пьяный, петь в каком-нибудь дублинском караоке-баре, с пустой бутылкой чужого виски в руке, петь что-нибудь безнадежно русское, какого-нибудь фолкового "Лорда Грегори" на мотив "Greensleeves", и чтобы завсегдатаи-ирландцы подпевали, абсолютно не зная слов, но до неприличия душевно.

Я не успел бы целоваться под проливным дождем, как мечталось лет в четырнадцать и до сих пор; самым банальным образом - оба мокрые насквозь, ошалевшие от стен воды по все стороны от нас, соль на губах и теплые руки, волосы щекочут лицо; люди вокруг бегут под козырьки, прикрываются пакетами и сумками, в панике раскрывают зонты - а мы стоим на улице посреди грома и водопада и целуемся, молодые счастливые придурки, уже не видя ничего из-за заливающей глаза воды, но ощутимо чувствуя, что в этом большом тонущем городе нет никого, кроме нас двоих.

Я не успел бы станцевать где-нибудь на хоповском баттле; предварительно истрепав все нервы в решето и несколько раз почти передумав, чтобы потом вдруг выйти и понять, что зала больше не существует, есть только я и музыка; вспомнив в последний момент все связки и попадая в бит сердцебиением; танцевать для себя и улыбаться; а потом закончить и увидеть, что улыбался не только я один.

Я не успел бы в каком-нибудь малознакомом городе бежать со всех ног на последний троллейбус с компанией людей, знакомых мне часов шесть от силы; в кармане у меня только восемь рублей и подозрение, что мне этого не хватит; мы плюхаемся на заднее сидение с рюкзаками и гитарами, и сваливаем в кучу всю имеющуюся мелочь, чтобы заплатить за проезд - кондуктор ругается, мы дурачимся, а мне хорошо, черт; и в этот момент я как никогда верю в судьбу и в неслучайные встречи; конечная троллейбуса, мы не знаем куда идти дальше, и решаем идти на закат.

Я не успел бы играть в крестики нолики на песке какого-нибудь Золотого берега или Гавай, прямо на границе голубого океанского простора; я играю с пройдохами-серферами, загорелыми и хитрыми как тысяча бесов, моя холодная бутылка апельсинового сока против их браслета с ракушками и амулета с акульим клыком; опять проигрываю, ради смеха мне дают встать на доску - меня сбивает первая же волна и я мешком валюсь в воду; хохот с берега, белые зубы и белое солнце, играющее на моей мокрой перепуганной физиономии; выползаю на берег и мне дарят браслет с ракушками - мол, заслужил.

Я не успел бы наконец выпустить свой сборник стихов, презентовать его в каком-нибудь крошечном арт-кафе, бояться, что не придет никто; и в результате увидеть, что не всем нашлось места. Оглушенным и глупо улыбающимся сесть читать избранное из свежей, пахнущей типографской краской книги; смущаться и запинаться, мучительно краснеть - а потом заметить, что люди слушают твои стихи, затаив дыхание, что им правда нравится, а в углу, будто не причем, сидит твой главный критик, рассматривает интерьер и едва заметно усмехается в твою чашку кофе.

Я не успел бы завести себе огромного пса - дога, мастифа, или может быть снова ротвейлера; вырастить его ленивой добродушной скотиной, абсолютно не годящейся для охраны, бороться по утрам за подушку и вместе шугать голубей в городском парке, прятать от него свой завтрак и отпихивать задницу, загораживающую телевизор; придумать ему как минимум три клевых имени, так и не суметь выбрать лучшее и звать его просто "чувак" или "ну и где опять мои тапки!?"

Я не успел бы встретить новый год под снегопадом где-нибудь на огромной городской площади - вокруг куча счастливых людей, все кричат и обнимаются - абсолютно незнакомые друг с другом люди; и к ощущению праздника добавляется чувство, будто кончилась война; пахнет порохом и морозом, снег падает ресницы и тает на языке, как в детстве; рядом пролетает снежок; компания, человек десять, лепят снеговика - ты идешь к ним, шаря в рюкзаке и думая - что бы предложить вместо морковки.

Я не успел бы застать рассвет на крыше высоченного нью-йорского небоскреба; небо наливается бирюзовым, но внизу еще гораздо больше фонарей-звезд, чем вверху; термос уже почти остыл, вечеринка кончилась, кто-то рядом спит на расстеленном пледе, а ты с красными глазами сидишь на самом краю и смотришь на просыпающийся огромный город далеко внизу, и дует ветер - только в такой час он пахнет почему-то не дымом и бетоном, а дождем и дикими травами.

Величайшее благо это мира - то, что мы редко когда умираем через неделю. И то, что мы можем успеть за жизнь, гораздо важнее и круче всей болтовни о несбывшимся. Поэтому в часы, когда мне особенно грустно, я вспоминаю вкус ирландского виски, которого никогда не пил, соленую прохладу весеннего дождя, лихую резкость хип-хоповских битов, дребезжание старого троллейбуса, теплоту австралийского песка, запах типографской краски, шелковистую шерсть пса, запах фейрверков и хвои и стальную красоту нью-йорского рассвета.
И когда я понимаю, что это лишь малая часть несделанного, несвершенного, грядущего, осуществимого - в квартире становится тесно от расправленных крыльев.

@музыка: No-Yo - Mad

@темы: рассказы, шаманья книга

---

До востребования.

Письмо, конечно, нужно начать приветом? Ну что же, здравствуй...впрочем, зачем слова.

За окнами мой южный смешной Манхеттен, и осень в нем вступает в свои права. В моих дворах буянит бродяга-Солнце, дома, как в шёлке - все в золотой тесьме.
Ты черти где, поэтому мне придется чернилами тебе рисовать в письме.

Как я? Верчусь медведем на сковородке - здесь много планов, много смешных идей. Завел себе двух кроликов и бородку, такую, знаешь, "Байрон еще студент". Танцую хоп - подрос на полгода точно - пока учусь, тут надо хотеть и ждать. Но если в танце вдруг попадаю в бочку - такое счастье. Ну, понимаешь, да? Учусь за взглядом видеть чужие мысли, учусь смеяться заново, видеть как с утра во мне рождается новый смысл и по бумаге рифмой бежит строка. Завёл привычку лопать печенье с чаем, и как пират - ругаться и есть с ножа...

...Но все письмо ложится в одно "скучаю". И может быть, в несмелое "приезжай".

Бывают, дико хочется запереться - я знаю, как коварен бывает страх, но чувствуешь - зовут поезда и рельсы? Ты здешним звездам спутница и сестра.
И пусть к зиме все станет серее, ниже, но город будет верить в тебя, пока на Красной пахнет выпечкой и Парижем, и белой нитью тянутся облака.

@музыка: Noize MС - На Марсе Классно.

@темы: заклятья, письма

---

Путевые письма #3

Что сказать в заключение, друг?

Было бы слишком громким заявление о том, что такие маленькие поездки чему-то учат. Но то, что они напоминают о важном - неоспоримо. По-моему, все наши беды, чувак, от замкнутых пространств. Причем не от тех, границы которых можно ощутить физически. Мы добровольно замыкаем себя в домах, университетах, работах, городах, людях, в конце концов - зависит от того, сколько пространства человеку нужно, чтобы оно стало его тюрьмой. Замкнувшись, мы слишком серьезно начинаем воспринимать то, где мы находимся. Замкнутый коллектив, систему. Начинаем играть по ее правилам и становимся частью ее. Всерьез воспринимаем людей, которые заперты с нами. Особенно, если они нам неприятны.

Осенние пенные волны, желтеющие леса и запахи старых дорог напоминают мне, что нужно быть чуть выше, чуть больше всего того, что тебя окружает. Не превращать это в снобизм, играть по правилам спокойно и без спешки - но в тоже время не замыкать это на себе, не пытаться стать значительней там, где все потеряет для тебя смысл через несколько лет. Быть открытым и ироничным, но в то же частью себя жить в своих мирах, в своей Аркадии. Я четко понял это, когда у меня появились интересы и люди вне моей личной темницы. Как легко удалять ненужные контакты из аськи, над которыми полгода нерешительно дрожжала рука, как легко выкидываются смешные недруги с их смешными интригами; наконец обьем затраченной на это энергии перестает превышать внутренние резервы, да что там - он почти сводится к нулю. Я видел - и вижу - людей, которые замыкали себя в университетах и работах, и были там королями. Но когда это всё заканчивалось, их становилось жалко. Они продали часть себя за эти иллюзии, а иллюзии, как им свойственно, не окупились.

Я это все к чему? Будь выше любых условностей, мой друг, ищи неизведанные пути, сбивай свои страхи с толку; не бойся одиночества, ибо оно лишь повод подумать, кто дорог тебе на самом деле, а кто был частью системы, способом заполнения внутреннего вакуума, пусть даже способом любимым и незаменимым. И если окажется, что настоящих нет - не расстраивайся тоже. Ведь только вырвавшись из болота самообмана и иллюзий, ты зарабатываешь настоящий шанс на собственный океан, на собственные бури, и на собственные дороги - а именно в Дороге, как известно, проявляются самые закадычные враги и самые близкие друзья.

@музыка: Balmorhea - Settle

@темы: письма

---

Путевые письма #2

Я обещал рассказать тебе про здешнее море.

Знаешь, мне часто снится один и тот же сон - про пустынный песчаный пляж, холодный ветер, и непроницаемый туман на воде. И где-то за туманом горят размытые огни большого города, взмывают вверх белые башни, едва слышно играет музыка; я знаю ее слова, но подпевать не получается - ветер уносит музыку прежде, чем мне удается ее удержать, защитить, как маленький огонь между пальцами. И вдруг белесую пелену прорезает взошедшее солнце, туман рассыпается, я почти успеваю увидеть очертания города - и просыпаюсь. Счастливый и одновременно дико растроенный, с бешено колотящимся сердцем.

Осеннее море не для всех, друг. Сегодня теплая погода, но не настолько, чтобы купаться. На набережной гуляют люди, но при желании и нужном предлоге можно найти себе укромный уголок. Протяни руку, почувствуй прохладу кожей. Если ты сидишь у самой кромки, то каждую твою мысль уносит волна, и до следующего прилива приходится придумать что-нибудь новое.

Здесь я кое о чём вспомнил, кстати. Я был здесь летом, в конце августа, и гулял по набережной. Вечером, конечно; гулять днем невозможно просто потому, что переступать через море людских тел не входит в круг моих интересов. Так вот, самое прекрасное, что я тогда увидел, ждало меня в самом конце городского пляжа, в короне из мерцающих августовских сумерек. Три человека сидели, обнявшись - два молодых парня и девушка. Они сидели прямо у берега, молчали, и волны уже успели намочить им обувь и джинсы. Но главное, как они сидели. В них не было пошлости, неестественности, той шаблонности, о которой мы с тобой говорили. Это не было "Парень, девушка и их друг" или "Два парня борются за девушку", или еще какая-нибудь нелюбимая мною хрень. Это были именно просто три человека, которым вместе было светлей, чем по отдельности. Это те сокровища, которые я по крупицам собираю и часто путаю их с простыми сверкающими пустышками. Но ради них стоит искать. Ради этих просветов истинной дружбы. Ты меня наверное понимаешь, ты тоже видел обратные стороны "братства".

Ладно, я отвлекся. Осеннее море, осенний юг - чертовски странная вещь. В моем любимом городе пыльных дворов и широких улиц уже облетают листья, в универах кипит жизнь, люди перестраиваются на новый холодный лад - а здесь еще вода, и лунная дорога в ней, на набережных жгут костры и пахнет шашлыком. Я босиком иду по белым камням и смотрю на бирюзовое небо - солнце только что зашло и звездное сукно показывает все свои самые сокровенные цвета. Но одновременно здесь пахнет грустью и солью, куда больше, чем летом. Как-нибудь, если захочешь, я раскажу тебе историю про Ши, аристократов народа фей, которые были изгнаны из королевства Грёз, Аркадии, и теперь живут в обличье прекраснейших смертных и грустят по ней. Расскажу, если ты, конечно, любишь сказки и то, что я буду их рассказывать. Я это к тому, что осеннее море - это мечта, тоскующая по мечте. Увядающее чудо, спрятанное в прозрачной воде - такой прозрачной, что я бы нарисовал ее, если бы умел рисовать так хорошо, как ты. Максимум, что я могу - спеть об этом, или написать стих. Если это тебе придется по душе, конечно.

@музыка: Сергей Бабкин - Другу (очень страшная песня. пообещал себе ее слушать только когда очень херово)

@темы: письма

---

Путевые письма #1

С чего начать, дружище? Дорога на Геленджик, особенно когда дело касается машины, для меня проходит всегда одинаково - первый час город не отпускает тебя, сидит в голове, и зеленые пейзажи за окном кажутся тебе чьей-то неудачной шуткой. А потом тебя вырубает, тихой ли музыкой, хорошей ли книгой - и когда ты просыпаешься, голова восхитительно пуста, руки не тянутся к телефонной аське, и мысли, которые одолевали тебя четверть часа назад, перестают существовать, близкие люди делаются лишь поводом вернуться, плохие люди забываются совсем; ты готов к путешествию.

Дорога на Геленджик встретила меня пожаром в небе, почти безлюдной - или безмашинной? - неоновой трассой, заброшенными керамическими остановками, словно из старого пионерлагеря или Сайлент Хилла. Она подарила мне бьющий в лицо ветер с пряным запахом свежескошенной травы и влажного леса - здесь недавно был дождь. На обочине дороги, в чертовой глуши, стоят целые повозки, и люди в них продают мед - неужели и правда надеются отыскать здесь покупателей? Эти повозки почему-то напоминают мне цыганские. В голове прямо родилась целая история про цыган, дороги и волшебный мед. Надо как-нибудь записать её. Думаю, тебе понравится.

И вот я здесь. Это бесшабашный город тысячи воспоминаний, но каждый раз он находит способ показать мне свою новую сторону. У каждого города есть своя добрая сотня непохожих друг на друга миров, но Геленджик делится ими наиболее охотно. В этот раз я попал в мир умирающего лета, мир прекрасный и грустный одновременно. Я живу в каком-то сумасшедшем гостевом доме с немыслимым количеством пристроек, балконов, и комнат. Здесь на втором этаже, с ажурными решетками, открывающими вид на внутренний двор, стоят куча столов и мягких кресел. За ними никогда никто не сидит; похоже я, с ноутбуком и горячим ромашковым чаем стал исключением. Надо было хотя бы бросать за собой хлебные крошки - понятия не имею, как отыщу дорогу обратно в номер.

Здесь каждой комнате горит свет - уже давно стемнело. Где-то звучит радио, играет какая-то ретро-попса, но это, пожалуй, единственная локация, где подобные песни звучат уместно и даже как-то умиротворяюще. Люди живут здесь давно, некоторые собираются уезжать, некоторые приедут, но все вместе они и создают эту атмосферу - тебе знаком этот дух бродяжничества? Как он оседает на губах, впитывается в кровь, делает тебя частью общего, и ты не успеваешь оглянуться, как из примерного городского мальчика из зеркала на тебя смотрит лихое чудовище, и ты не знаешь, что оно выкинет в следующую секунду.

Но одновременно, как я уже сказал, это очень спокойное место. Вся эта вязь огней, нагромождения комнат, неповторимый, черт, запах моря и осени - это место похоже на какое-нибудь эльфийское королевство, все еще прекрасное, но отжившее годы былого величия - как Ривенделл с его Элрондом - читал Толкина? Здесь, мимо меня, уже пару раз задев хвостом, шествуют толстенные уличные кошки - и как забрались на второй этаж? Взгляды их, исполненные спокойного презрения, как бы говорят мне - чувак, ты конечно можешь пожить здесь, но мы оба понимаем, кто здесь истинный хозяин, правда?

Здесь, наверху, нет крыши, и прямо с дивана, поверх экрана ноутбука, мне открывается вид на горы. На самом верху - светящаяся надпись мегафона и колесо обозрения, предусмотрительно подсвеченное и поэтому прекрасно видное в темноте. Оно так близко, что, кажется, если протянешь руку, вполне можешь порезаться о его острые края.

Ладно, дружище. Меня зовут кушать. На очередном странном балконе с видом на старый маяк. И у меня создается ощущение, что когда я в следующий раз попытаюсь отыскать дорогу туда, его там просто не окажется.

@музыка: Scott Walker - Joanna

@темы: письма